Реализовать мечту не поздно никогда! - Дарья Теплова

Дарья: У тебя есть опыт выхода из такой «раковины»?

Игорь: Первый раз после того, как я закрылся, я вышел из «раковины» в публичном месте. Со стороны, наверное, это выглядело смешно. Я был на каком-то семинаре, где сидели с умным видом владельцы бизнеса и обсуждали развитие, и лектор рассказывал как надо правильно жить, как правильно делать бизнес. И тут меня накрыло. Я решил: хватит уже, надоело так жить. И этот лектор по глупости говорит: ну, я вижу, ты не с нами, так выйди, расскажи, что ты не участвуешь во всём этом. Я вышел и начал говорить: какой я дебил, что здесь нахожусь; какие вы все глупые – сидите тут, пыжитесь друг перед другом, пытаясь изображать то, чего нет; какой ты, лектор, мягко говоря, неумный человек, что пытаешься учить тому, чего сам не знаешь, а где-то вычитал в теории, не основанной на практике. И так вот я начал выплёскивать наболевшее. Лектор пытался вмешаться, я его прямо послал, хотя это для меня совершенно не свойственно. И чем дальше я говорил, тем больнее было. Вокруг сидели двести человек бизнесменов. Все сидели замершие, не ожидавшие такого. Мне было очень больно даже физически – я почувствовал резкую боль в груди. В какой-то момент все встали и начали аплодировать, и от этого стало ещё больнее. И тогда я понял, что после того как я это пережил, я опять начал чувствовать, опять начал жить, испытывать эмоции, желание действия. Я понял, что когда с тобой что-то происходит, – неважно, хорошее или плохое, надо спрашивать самого себя: а зачем мне это надо? Если ты задаёшь себе такой вопрос, то начинаешь уже совершенно по-другому переосмысливать происходящие события.

Дарья: У тебя уже столько людей прошли обучение. Ты ставил цель научить их именно бизнесу или не только?

Игорь: Для меня гораздо важнее, чтобы человек начал жить и действовать более осознанно, более радостно, чем чтобы он просто получил свой бизнес. На первое место я всегда ставил изменение мышления, отношения к деньгам, к бизнесу, к взаимоотношениям с людьми, к работе, и только на втором месте – всевозможные схемы, сделки, правила, организация.

Дарья: Вывел ли ты какой-то перечень того, что людям чаще всего мешает развиваться?

Игорь: Сильнее всего мешает нежелание или боязнь перемен. Когда человек по шею в дерьме, но он притерпелся и боится, как бы не стало ещё хуже. Страх выйти и сделать то, что некомфортно, сильнее всего мешает изменить качество жизни. Причём оказалось, что некомфортными могут быть любые действия, которые для меня, скажем, самые комфортные и желательные.

Дарья: Приведи пример.

Игорь: Например, мне очень приятно повстречаться с тобой, и наше общение доставляет мне радость, а для других людей это может оказаться сильнейшим стрессом – встретиться с кем-то, да ещё и рассказать о себе. Я встречал людей, которым организовываешь бизнес, оформляешь документы, договоры, и им остаётся только прийти и поставить свою подпись. И человек не приходит и не подписывает, хотя он за это заплатил большие деньги. Даже до такого доходило, что люди приходили на обучение, платили деньги, получали результат и не забирали его, потому что не хотели выходить из зоны комфорта, не хотели менять свою жизнь. Некоторые после обучения честно говорили: «Игорь, я понял, что бизнес это большая ответственность, а ответственность – это не моё. Просто подскажи мне, как увеличить зарплату, и я буду счастлив.» И я им говорил несколько простых действий, после которых зарплата удваивалась, а то и утраивалась.

Дарья: С нашими читателями поделишься?

Игорь: Конечно, здесь ничего секретного нет. Вряд ли это сработает в государственном учреждении, но если работник приходит к работодателю и скажет, что может сделать что-то большее и взять за это ответственность, ни один адекватный работодатель от этого не откажется. Человек приходит и говорит: вот здесь я вижу непорядок, я буду это улучшать без отрыва от производства и без ущерба для основной работы, в своё свободное время, а вы мне оплатите по факту выполненной работы. Что это может быть – надо смотреть индивидуально. Например, бухгалтер помимо основной работы может подсказать, как автоматизировать отчётность, и так далее. Но самое главное – он должен взять на себя ответственность и предложить оплату по результату без ущерба для основной работы. Любой адекватный работодатель будет просто счастлив, если к нему придет работник и скажет подобное. Для руководителя это будет сигналом, что этот сотрудник готов к повышению, что это ответственный человек, который вырос до новой должности.

Дарья: Мы возвращаемся к тому же – это ответственность.

Игорь: Любое изменение к лучшему всегда происходит через ответственность, причём взятую добровольно, не принудительно. Если тебе интересно над чем-то поработать или ты готов сделать что-то хорошее, разово или постоянно, то все ограничения – только у тебя в голове. Ко мне приходили люди с такими рамками, что начинаешь думать, откуда вообще взялся весь этот ужас в их головах. Один такой случай у меня до сих пор просто не выходит из памяти. Пришла женщина и говорит: хочу у вас работать, мне вас порекомендовали, сказали, что у вас тёплый дружеский коллектив, хорошая зарплата. Я говорю: расскажите о себе. Она начинает рассказывать – три языка, два высших образования, бухгалтерские курсы. Ну, думаю, это уровень хорошего менеджера и даже руководителя. Спрашиваю: а кем хотите работать? И она говорит: уборщицей. Я говорю: извините, но уборщица уже есть, намекая, что, может, что-то другое? Она извиняется и уходит. Кто поставил ей в голове эти рамки? Кто принизил её самооценку? После этого я не возьму её ни менеджером, ни уборщицей, потому что она низко ценит себя и свой труд, и о какой ответственности может идти речь?

Дарья: А бывало наоборот?

Игорь: Пришла ко мне другая женщина и говорит: мне сказали, что у вас есть вакансия, – а я как раз искал себе операционистку на компьютер. Я говорю: да, есть вакансия операционистки, вы умеете компьютером пользоваться? Она отвечает: нет, я его вообще боюсь. Ну, говорю, хотя бы в ворде текст набить-то можете? – Нет. – Ну как компьютер-то включается, знаете? – Нет, я боюсь к нему подходить, но хочу у вас работать. Логика говорит, что этого человека брать нельзя, а интуиция подсказывает: не упусти! Я спрашиваю: а если я тебя возьму, ты готова потренироваться, есть где? Она отвечает: да, компьютер есть. Я говорю: две недели потренируйся и приходи. И через две недели она пришла ко мне с таким видом, что, мол, дайте мне этот компьютер и я его порву на британский флаг. Спрашиваю: ну как, тренировалась? Она говорит: да, каждый день. – Хочешь работать? – Хочу! Я взял человека без всяких испытаний, не спрашивая ни образования, ни резюме, и уже через год она была руководителем всех операционистов, и я на неё не нарадуюсь. Вот это как раз и есть желание, энтузиазм и готовность взять на себя ответственность.

Дарья: Интересно бы знать, эти внутренние проблемы лечатся какими-то внешними силами, без желания самого человека?

Игорь: Без желания – нет, никак. Ещё Эйнштейн говорил, что нельзя человека ничему научить, он может только сам взять и научиться.

Алена Сысоева

Дарья: Алёна, насколько я знаю, до того, как стать бизнес-тренером, вы были музыкантом.

Алёна: К тренерству я пришла после тридцати, а вот музыку я оставила ещё до этого времени.

Дарья: Расскажите, пожалуйста.

Алёна: Всё происходило по классическому сценарию: я начала заниматься музыкой с пяти лет и не мыслила свою жизнь без фортепиано. Меня никогда не заставляли заниматься, я осознанно выбирала занятия музыкой, предпочитая их, например, прогулкам с друзьями. Мне потом говорили, что у детей-музыкантов абсолютно нет нормального детства. А у меня было самое потрясающее детство, потому что я провела его наедине с роялем, с музыкой. Потом закончила Уманское музыкальное училище им. П. Д. Демуцкого, в которое поступила ещё при СССР. И я, как выходец из СССР, видела только одно продолжение своего пути – Московская консерватория. Однако, когда я уже училась на четвёртом курсе, СССР распался. Я отправила свой диплом и запрос, и из консерватории пришёл ответ, что для студентов из другой страны только платное обучение, общежитие не предоставляется и стипендии нет. А платное обучение – это тогда была совершенно немыслимая сумма.

Дарья: Что Вы тогда решили делать дальше? Пытались каким-то образом раздобыть деньги или найти другой ВУЗ?

Алёна: Стала искать другие пути. В Киевскую консерваторию не было смысла даже пытаться поступать. Там сумасшедший конкурс, и кроме того, нацеленность на поступление в московскую консерваторию морально выбила меня из колеи. В итоге я поступила в Национальный педагогический университет им. М. П. Драгоманова, на кафедру музыки. У нас были замечательные преподаватели из той же самой Киевской консерватории. Я себя видела только пианисткой. После второго курса я перешла на заочное отделение в университете и стала работать концертмейстером в том же музыкальном училище, которое окончила ранее, – аккомпанировала певцам.